Революция

Париж не разбирал, где верх, где низ.
Над русским, усмехаясь раболепством
Ласкал Париж поэтов и актрис
И вечности своей шарманил пьеску.

И в этой пьеске тихим торжеством
Мерцала Сена – каждому по нраву –
По-барски, по-студенчески, со злом,
С убийствами, иль девичьи – лукаво.

Премудрая беспечность бытия
Предсказывала ясную погоду
И монотонным дням мгновенный яд
Преподносила, легкости в угоду.

Здесь всякий жил, как нравилось ему –
На людях, в тишине иль в полусвете.
Оттенки улиц в утреннем дыму
Сливались, умещаясь на манжете.

По двести-триста франков за вино!
И тут же, за углом – пивная фронда.
Маренго коньяки и Ватерлоо,
Прокисшие, когда жила Джоконда.

Студенты на бульваре Сен-Мишель,
Рапены в тертом бархате и в шляпах.
Париж всегда был красочным клише
Для мучеников сызранских этапов,

О ком постылым почерком скрипел –
Словами надорвавшись – Достоевский,
Пока Париж коммунами хмелел
И семена гвоздик сажал на Невском.

Но там же, там, в парижской суете,
По той же диалектике созвучий,
Цвела сирень и девушки в постель
Бросались с первым встречным Невезучим.

Не все ль равно, любовь каких кровей
Смешается в ближайшей меблирашке!
Париж, Париж – уютное кафе,
Последний лепесточек на ромашке.

Париж не разбирал, где низ, где верх.
Из окон сонно пели белошвейки.
И буржуазки, не впадая в грех,
Со шлюхами болтали на скамейке.

И от Монмарта вел на Монпарнас
Не скорбный путь, а ниточка Лотрека.
И наш исконно русский декаданс –
Не больше, чем бодлеровское эхо.

И наш Париж – Бастилия и дом,
Там, где Кордэ прикончила Марата.
И наша революция – погром
Зажравшихся московских эмигрантов!

И гром кругом… И боязно в лесу,
Где рыщут полоумные весталки.
И не найти за два последних су
Для памятника Ленину фиалки.

Но там же, там, в парижском декольте,
Где плавятся свободы ароматы,
Нельзя ли нам найти свою Кордэ,
Чтобы прикончить местного Марата.