Любимая, когда мы убивали (Юдовский Михаил)

Любимая, когда мы убивали,
Гордясь собой и родиной вдвойне,
Мы об убитых думали едва ли,
Поскольку на войне как на войне.
Опутаны едиными силками,
Мы даже не смотрели им в глаза,
Которые синели васильками,
Как будто отражая небеса.
Солдаты поневоле людоеды.
Нам было, если честно, всё равно.
Поверь, что запах крови и победы
Пьянит куда сильнее, чем вино.
Мне в самом деле хочется напиться,
Просыпаться песком сквозь решето.
Любимая, я вовсе не убийца,
А – Бог свидетель – сам не знаю кто.
Я пустота. Я пушечное мясо.
Несомый стаей озверевший волк,
Которым движет страх, тупая масса,
Слепая верноподданность и долг.
Здесь нет дорог. Здесь правит бездорожье.
И сам от безысходности не свой,
Я всё пойму, когда звенящей рожью
Меня укроет поле с головой.
Не жди меня. Уснет и не проснется
Моя душа, не размыкая век.
А если я вернусь, к тебе вернется
Чужой и незнакомый человек.
Я очерствел. Я высох, словно корка,
До мелкой пыли сердце раскрошив.
А, всё-таки, любимая, мне горько –
За тех, кто умер, и за тех, кто жив.

* * *

Притихший дом. Нагая полумгла.
Несмятый плед. Пустеющее кресло.
Благодарю за то, что ты была.
Благодарю за то, что ты исчезла.
Я нашу повесть допишу один.
Я растворюсь в созвучиях искомых
Под мягкий шорох сдвинутых гардин
И мерный гул жужжащих насекомых.
Я доскажу. Не потеряв лица,
Я соберу разрозненные клочья
И доберусь до самого конца,
Поставив вместо точки многоточье.
Я вновь очнусь. И вновь сойду с ума,
Окоченевший мыслями и телом.
И буду ждать, когда придет зима
И рукопись мою закрасит белым.

Гадание

Зачем казаться, если можно быть?
Припомни всё, чтоб снова позабыть.
Взгляни в окно – наш городок заснежен.
Готовый раствориться без следа,
Я буду до беспамятности нежен,
Как, может быть, никто и никогда.

Я, верно, состою из небылиц.
В моем лице ты видишь сотни лиц,
Которыми когда-то дорожила
И, целое сложив из половин,
Над блюдечком с водою ворожила,
Растапливая свечки парафин.

Не вспоминай и не гадай о них –
Я твой январь, я зимний твой жених,
Мгновенья и пророческие игры
Сплетающий в подобие венка,
То яростней разбуженного тигра,
То ласковей приблудного щенка.

Прости меня за то, что я хочу
Метелями задуть твою свечу,
Когда в одну сплошную тень сольются
Две наши тени. Ляжет полумгла
На плечи нам. И треснувшее блюдце
Зальет гаданьем праздничность стола.

Тебе являлись образы не те.
А в этой наступившей темноте
Мы сами огоньки сгоревших свечек.
В едином сновиденьи на двоих
Мы будем пересчитывать овечек.
И ты сочтешь моих. А я твоих.