Отпускаю тебя.

Отпускаю тебя.
До рожденья. До нового «здравствуй!»,
до свиданья, любимая! /Будто бы и не любила/
Мне опять довелось
допивать подпалённое счастье
и выплакивать то, что едва ли исправит могила.

Отпускаю тебя.
Ты ещё синеглазый ребёнок,
притворившийся взрослым, забросивший мишек и зайцев.
Этот вечер как жизнь,
этот вечер надорванно тонок;
оттого ли сродни суициду – с тобою прощаться?

Отпускаю тебя.
Ты поймёшь, через год или десять,
отчего это всё так похоже на грязные танцы.
И вернёшься /ко мне?/
улыбнёшься: мы были как дети /
и наверно, поэтому прятались и – целоваться…

Отпускаю тебя.
Только больно и чуточку страшно
за такую родную-далёкую, вовсе не птицу,
недолюбленную;
оттого я молчала о важном
и драла себе глотку попытками не материться.

Отпускаю тебя.
Отживут потепленья, морозы,
и откроется чудом: ты чувствуешь, думаешь, помнишь...
Даже лет через сто
я опять обниму тебя /слёзно/
и скажу тебе самое главное. Честное. Солныш…