КРАЙ

КРАЙ

1

И пустота... Мне видится повсюду
Край пропасти, я словно окольцован
Обрывами. Столетья и секунды
Уравнены безвременьем. И снова -
Теченье лет. Смешнее нет затеи,
Чем пересчет бессмысленных отрезков,
Придуманных и сложенных в недели,
Где, в самом деле, мыслящему тесно.

Теченье - гороскоп планет на лужах,
На щиколотках скромницы кухарки,
Которой Геродот являлся мужем,
А тайным соблазнителем - Петрарка.
И пустота... И в гнездах несвобода:
Птенцы созвездий выклевали дыры,
В которых академики синода
Открыли катакомбы антимира
И антижизнь. Мне кажется достойной
Могила в Святогорском захолустье,
Когда Венера, лампою настольной,
Мерцает над написанным от грусти,
Над бездною формата А-четыре...
Резцы души на восковых дощечках.
Мне кажется, что комната имбирем
Пропахла.
Наважденье. Вечность. Вечер.
Мне кажется, Бальзак работал ночью.
А впрочем, малодушные французы
Не пользовались дьявольскою почтой,
Чтоб подозвать божественную музу.
Лишь в пустоте, в отсутствии теченья,
Является безумная маркиза,
На пасху или может быть в сочельник,
Хулить святых - нашептывать репризы,
Подслушанные у семейства Бриков.
Шумны порнографические слухи!
И языками режутся об рифму
Латентные тургеневские шлюхи.
Теченье слов. Смешнее нет искусства,
Чем перепись попыток суицида
В безвременном плену дурного вкуса.
Край пропасти. Предчувствие корриды
В пустом палаццо умершего бога,
Где моментальный выпад пикадора
Завалит золотого носорога -
Меня - как древнеримского актера.




2

Степь... Жизнь моя - дикая степь,
Превращенная в пыльный пустырь остановки трамвайной.
Я стою на коленях, копейки в пыли собирая,
Чтобы выкупить душу и заново выковать цепь,
На которой удержится писем моих каравелла,
Занесенная штормом отчаянья в пьяный бурьян.
Будто Рам, я ищу для отвара чумную омелу -
Панацею от детства,
от глаз материнских - от ран.

За Арбатом, я знаю, в кривых сапогах переулков.
Где закатное солнце обходит с подсвечником дом,
Вечный половец в шлепанцах, с вечною русскою мукой,
Утомившись вином, отсыпаться плетется в кино.

Что ж, удары судьбы гонят слабого в кинотеатры,
Где отважен герой в раскадровке эпических лент,
Где злодеи указаны в титрах, где спутаны карты -
Точно в жизни - но спрятанный зритель не чувствует бед.

А в степи завывают ветра - это та ностальгия.
От которой повесился ждущий трамвая ландскнехт.
Это жизнь моя - мания - просто песчинка пустыни,
Залетевшая в рот, словно пуля, убившая смех.


3

Все разъехались. В городе пусто.
Все в порядке, но нечем дышать.
Пустота - разновидность искусства,
Где в отчаянье гибнет душа.
Пустота - волчий глаз на аллее
Пережившего день фонаря.
Под которым, рождаясь, звереет
Наступающих суток заря.
Пустота - это мануфактура
Безразличных друг к другу существ,
Диктатура кинжальной культуры,
Кровожадный судебный процесс.
Пустота - средоточие страха
В заголовках бульварных газет,
Эфэсбатюшка в битве с Аллахом,
Проломивший рассудок кастет.
Пустота - фарисейский блокбастер,
Обеспечивший кассовый сбор,
Где Христу умиляется пастор
И инвестор, и пидор, и вор.
Пустота в потребителях бунта,
В черепах государственных слуг,
В коллективе поклонников хунты,
В шизофрениках партии ДРУГГ.
Пустота на рекламных биллбордах,
Пустота... Я стою на краю
В окружении временно мертвых,
Пустоту переживших в раю.
Я не вижу их - знаю и только,
Просто знаю. Что рядом со мной
На краю балансируют Горький,
Достоевский, Есенин, Толстой,
Маяковский, Языков, Набоков,
Башлачев, Чаадаев, Куприн,
Ерофеев, Бажов, Сумароков,
Блок, Плеханов, Довлатов, Шукшин,
Пастернак, Ильф с Петровым, Андреев,
Чехов, Лермонтов, Батюшков, Цой...
Я не вижу их - видеть не смею,
Как бессмертных не видит живой.
Просто знаю, что где-то за гранью,
За границей земной пустоты,
Одинокие звезды сгорают,
Прожигая лучами листы.
Просто знаю, что бросившись в пропасть.
Одержимый тоской метроман,
Получает в бессмертие пропуск,
Сочинив перед смертью роман
О бессмысленно прожитых годах
В пустоте миллиардной толпы,
Для которой стихи, как природа.
Не способны вместиться в умы.