Из книги Когда во мне слабеет свет...

+

ДАЙ МНЕ ВИДЕТЬ ПРАВДУ НЕПРИКРЫТОЙ
Пусть в камине желтый зверь
Наготу твою
Лижет взглядом

Кто-то шепчет без конца
За иконой
В плоской мгле
НО СЛОВАМ УЖЕ… НЕ УЗНАТЬ… НАС ДВОИХ

Дверь хранит про нас столько скрипов
Сутки напролет сосед
Анонимки ест с манной кашей

Ты готова: навсегда
Наступить на омут снов –
Где летают все
Где апрель
И мосты

ПОКА БЫЛ ВЕЧЕР В НАС
По синим стрелкам вен
Я греб всё время вниз
Но молился вверх

САМЫЙ ТРУДНЫЙ РАЙ –
Это быть с тобой
Жесткий неба край
Чувствовать спиной

Мой костер –
Мой яркий крик
Обо всем, что не сбылось.
Я ломаю ложь, как сушняк,
О колено, о стихи

Кто придумал снег?
Кто придумал жизнь…

+

Став с годами чуть полней,
Ночь выходит на панель –
зная каблучком
где друг, где нет.

В мир неоновых парней
ты всегда спешишь за ней,
обведя помадой
каждый нерв.

Дверь станцует свой чарльстон,
разинув нутро.
в барных зеркалах – я мистер Ничто…

Правдой подконьячной
шут
мне слегка смочил висок;
смех стал громче, боль – больней…

Я зачеркнут и промок…
Можно подводить итог,
урне подарив букетик роз.

Шиной жалуясь хромой,
сделает такси виток
в никому не нужном центре грез…

Вереница модных морд…
Быть им тамадой…
Я хочу домой…
И только Домой…

Взяв от сердца чуть правей,
ночь проходит на broadway…

В жидкий круг огней
беги… за ней…

+

Ты – мой сезон
Ты – мой завтрашний поезд
Всё, что легко
Всё, что обожжено

Во мгле бесполезной
Ты – светлая комната
Всё, что сбежало
И всё, что прошло…

Ты во мне
Светлая комната
Ты во мне всё, что не скомкано
Сколотый день
В закат рухнул глыбой;
Мы могли бы спастись
Мы могли бы лететь…

Я горстку лет
Обменял на надежду
Я ночь одел
И шагнул в летний дождь
Кто-то заснул уже
Что-то исполнилось
Мне не спалось
Мне не сбылось…

Ты во мне – всё, что не понято
До сих пор ты во мне
Светлая комната.
До сих пор я во сне вижу стены
С них стреляли в меня
Столько раз наяву…

Пал в цене
Плащ мой намокнутый
До сих пор ты во мне
Светлая комната.
Сколотый день
В закат рухнул глыбой
Мы могли бы спастись.
Мы могли бы лететь…

+

Битумной квашни похабный запах,
девятиэтажки и ларьки…
Небо всё в строительных ухабах
И дороги рваное трико.

Выразившись на исконно русском,
«жигуленок» замедляет ход:
два гудка назад с капустным хрустом
голубей загнало под капот.

С жадностью вороны –
крупной, зимней -
склевывают сизовую мять.
Николай Угодник, разреши мне
этих сволочей перестрелять.

Черное довольное повидло
разреши мне исполосовать,
чтобы всем нам было неповадно
на чужом несчастье пировать.

И еще, прошу тебя, сломай нам
всё, на чем мы строим нашу жизнь.
Уходя под крики «вира – майна»
в самый низ безверия и лжи.

Битумной квашни похабный запах,
девятиэтажки и ларьки…
Я готов менять всё это залпом,
чтоб шагнуть в Бескрайность налегке…

Я – удобно встал на подоконник –
разреши мне, Николай Угодник?..

+

Дождь найдет свой
старый ошейник,
обскулив паркет у дверей.
Ткнется в живот
мордой нахально-волшебной
И нам двоих мокрых прибавит забот…

Двое…
Двое…
в странном, с губ стекающем…

Ржавый дворик
смотрит сны ведром…

Злой ли, добрый – встречный:
будь пристанищем…
В нас так сухо…
мы пропадем…

Я слежу,
Как жизнь вокруг непонятна,
Как такси под мост сердито скользят.

Серые глаза
на твоем лице, будто пятна.
Серые, не спорь,
У тебя сегодня глаза…

Двое…
Двое…

+

Я благодарен нищему за то,
Что он стучит в меня протянутой рукою
Что жизнью дышит он совсем другою –
В поношенное угодив пальто.

На лавке – пряник, сгрызок огурца,
И пять удачно найденных бутылок.
Прохожий снова подарил затылок
Поскольку оказался без лица.

Давай, старик, не будем обо всем.
А только о своем, о наболевшем.
Как мы мечту за проститутку держим.
Куда свой день единственный несем…

Я мну в кармане рубль для тебя
И строю монумент великодушью
А ты горелой спичкой чистишь уши
И смотришь на нее потом, любя…

Судьба - к другому мчалась пировать.
К тебе ж вернулась – ведьмой и нахалкой.
И ты своей простуженной наколкой
готов мне сорок истин преподать.

Не надо, дед. Мне всё уже дано.
Я в меру и талантлив, и бездарен.

Но я тебе случайно благодарен
За лавочку бессвязную. За дно.

+

Прости мне, женщина моя,
убогость длинную жилища.
Прости тому,
кто не женился и не родился -
у руля.

Прости мне, женщина моя…
Свет лампочек опять не звонок
И в царстве выцветших клеенок
В «глазок» нас видят
Два рубля.

Тебе смешно, грешно со мной;
Я между яблоком и адом –
Испробован, но не разгадан.
Как сбор в заварке травяной…

А в мире – радостно и скользко;
куда-то делись все гуртом…
И судит нас за шкафом кошка
своим линяющим судом…

Как правильно,
что мы забыты.
Как много в локотках твоих
не точно отданной заботы,...
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком