Последний лот

Ты расти, моя красавица,
расти,
я ведь дорого платил
за твой лот,
чернота, уйди и ночь,
рассвети,
дозревай,
последней радости,
плод.
Не у шубы, говорят,
рукава…
Зубы скалил,
как в реке
крокодил,
но, как куклу,
лишь тебя
одевал,
сам в обносках
лет пяток проходил.
А Борис на рельсы
так и не лёг,
хоть сказал:
улягусь, коль обману,
при гэбэшнике
пошло на подъём.
Да-а, немало средств
стоит на кону.
И, идёт сейчас мой
руп на-гора,
я одет
почти прилично уже.
Не начать ли мне играть
в баккара,
и, не взять ли мне кого
в про-тэ-жэ?
Правда,
мать твоя
ещё хоть куда
а, бывало, и налево
взглянёт.
Только это, мой дружок,
ерунда,
мимо выстрел,
недолёт-перелёт.
Брат подвырос,
будто, добрый мужик,
можно с ним
и посидеть и налить.
Только, плохо жить
совсем не привык,
как поднялся,
так рванул во всю прыть.
Я Монтеня дал
ему почитать,
а на Фауста он
сам посягнул.
Но, сейчас они ему
без понтА –
тянет в сторону
желаний баул.
БаловАла в детстве
добрая мать,
мол, не хочет ли, сынок,
что ещё.
Баба сына любит,
нечего взять,
были б деньги
ну, а и больше то, чё?
Твои сёстры
вышли замуж уже,
бог послал зятьёв –
ворА да мента.
Бог с ним, дочка,
все они – пэ-пэ-жэ,
однозначно,
всё это – суета.
Нынче книжек
ни один не читал,
а читал, так больше
лишь дребедень.
Лишь в уме
считать умеют,
до ста.
Ну, народец –
интер-фейсом о пень…
Ну, а тот, который
книжки читат,
бродит, видно, как-то,
мимо семьи.
И ему, и мне теперь
маята,
заблудились где-то,
дети мои.
От зятьёв я стал колючий,
как ёж
и, желаний стало меньше,
чем три.
Хошь сложи, а хошь
умножь-подытожь,
всё едино, как оно
ни смотри.
Я ведь дорого
платил за твой лот,
ты расти, моя красавица,
расти,
может, ты ко мне
кого приведёшь,
чтобы мог я с ним о чём –
говорить?