ПИТЕР, ЛЮБОВЬ МОЯ

КОШКА В ГОРОДЕ

Города, города…
Камень.
Крыши.
Окна все, точно
Серые мыши.
Я зачем здесь?
Случайно?
Ну да!
Просто тут прогуляться
Я вышел.
Я взрослел на пятнистом
Холме,
Где алели
Рассветы иные.
Иногда только тягостно мне
Вспоминать эти
Дали сквозные.
То, что было, забыто давно,
Явь въедается
Копотью в руки.
Было грустно, и было смешно.
Что же не было?
Не было скуки.
Не скучал, много видел дверей,
И свою протоптал я дорожку.
Только жаль -
Мало было зверей.
Редко гладил
Пушистую кошку.
Каждый день не гуляла она -
Кошки здесь пропадают,
Как дети.
Только чаще.
Ушла - и до дна.
Кто её накормил и приветил?
Кошка, кошка!
Когда же ты снова
На коленях моих ляжешь?
Хвост уложив аккуратно.
Свинцово
Облит шерсткой
Твой маленький рост.
1985

КАМЕННЫЙ ОСТРОВ

Заброшенный дом,
закрытая дверь,
две тени
колышет дождь.
Как тихо кругом –
тогда и теперь
не знает
дороги Вождь.
Туманная зыбь.
За серый бетон
упрятаны
тайны бонз.
За невскую глыбь
шикарный притон
укрыт от
беды и гроз.
1986.

УТКА НА ЛЬДИНЕ

Предзимье было
время года.
Стоял осенний
ледоход -
Плыл с Ладоги
незваный лед,
Капризная
жила природа.
Великолепные
проплыли льдины
На белизне
людскую
сохраняя грязь.
Эллипсовидных
черепиц
застыла бязь
Шпалеры
изоткав большие
на стремнине.
Лед был как лед -
прозрачно-беловатый.
Но аккуратно
льдинки так
лежали.
Прибрежный
проходя припай,
шуршали –
Где терся
край об край
шероховатый.
И плыли льдины,
и вставали на ребро –
Как яхт белесых
паруса
среди морей.
Иль плавники
больших
морских зверей.
Воды
замерзшей
серебро.
На льдинах и
в ледовой крошке,
В потоке,
медленно бурлящем,
Виднелись утки.
В настоящем
Не отыскавшие
на юг
дорожки.
И, селезнёвой
изумрудностью
мила,
На льдину птица
неуклюже
выползала.
И, лапка
красная
дрожала,
Скользя
об край
ледового
стекла.
Почувствовал себя я
серым гусем,
Вот также
опустившимся на лед,
В осенний,
непонятный ледоход,
Реки убранство
из ледовых бусин.
Ты показалась мне
вот этой уткой,
Забывшей пусть
в далекие края.
Как впрочем,
позабыл и я.
И наша жизнь
такой же
глупой
шуткой…
1988

НА СЕННОЙ

Вчера я вышел
на Сенной
совсем почти как
на Манежной
не слышен больше
скрип тележный
с товаром кучей
на пропой
калымил бич.
Рынок безбрежный
урчал утробно
сам не свой.
Не слышно
тягостного вздоха
торговок нету
их корзин.
Витриной
новый магазин
надо сказать
совсем неплохо
подвыпер
старых образин
ларьки
задумчивых грузин:
ушла
ещё одна
эпоха…
2003

БАЛЛАДА О ЗИМНЕМ ШОФЁРЕ

Насчитал пять разбитых
машин за дорогу;
сбился в счёте:
лютует у нас – гололёд.
Знать, гаишникам
надобно будет подмогу;
но, крещёным, быть может,
как прежде, попрёт.

Мне не надо,не надо
сегодня на плаху!
Богу тут бы любому
был здорово рад.
Я молюсь и Христу,
я молюсь и Аллаху:
Бог! Мне надо, мне надо
доехать назад.

Вот проехал ,,любимый”
у всех шоферОв перекрёсток;
тесно в здешнем эфире
от плачущих душ.
Впору высадить рядом
аллею из белых берёзок:
тут и летом бывает
,,холодненький душ”.

Фонари превратились
в кривые косые полоски:
на стекле лобовом
мёрзнет корочка льда.
Ну да ладно! Кто мерял
шофёрские слёзки?
Тем, кто рядом, им –
счастья! Они – господа.

Белокурые локоны вьются
у маленькой дочки;
и , лохматым чертям
всем проклятым назло:
жадно пью, что попало –
доехал до точки…
Наливаю по полной:
сегодня – свезло!

ОСЕНЬ В БОТАНИЧЕСКОМ САДУ

Я гулял сегодня в Ботаническом Саду.
Также, как и двадцать лет назад,
Падал лист, похожий на звезду.
Листопад. А может, звездопад?

И скакала белка по росе,
Убегала кронами в туман.
Я грущу сегодня, как и все –
Всё мелеет листьев океан.

Ты, моя подруга, не грустна:
Щебетанье птиц в твоих устах.
Выпил я судьбу свою до дна –
Глупый, неуёмный вертопрах.

Осень моя, осень! Впереди
Жгучая, морозная зима.
Ты меня, любимая, найди –
В снегопаде потеряешься сама.

КАРИЛЬОН

Я сегодня иду в Петропавловку
Лишний раз поклониться царям,
Каждый раз тут как словно бы заново.
Может, всё это ведомо Вам?

Поднимаюсь на звонницу первую,
Вот на ярусе номер втором.
Извините, немного на нервах я –
Там встречает меня карильон.

Каждый тела его звонкий колокол
Соразмерен со слухом моим.
Вот басы: будто кто уколол колом,
Тенора – что твои соловьи.

Рядом с ним Вы не стойте – оглохнете,
Не услышите музыки вовсе.
По причастности лучше не сохните,
Колокольная благость на воле.

Жил полгода с открытым окном:
Слушал я от соборов германских
Грозовой и раскатистый гром –
Колокольные мощные стансы.

Но, живя в гренадерской казарме
В ботаническом слышал саду,
Затаив после бега дыханье,
Я лягушечий хор на пруду…

Да, концерта сегодня не светит,
Лишь бельгиец умеет играть -
Через месяц он только приедет.
Что ж, я месяц могу подождать.

ПРЕДЗИМНИЙ ПАРК

Экзотичен парк в предзимьи утром....
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком