Пеппи

Маленькое предисловие. У меня иногда получается рассказывать. Записать рассказанное для меня сложнее, почти сверхзадача. Поэтому в записанном виде достаточно сумбурно. Это извинения перед читателем.
А еще выражаю свою величайшую признательность и благодарность девочке по имени Осень. Даже если настанет весна, все равно будет осень. Слышишь? Даже если весна.

Тому, чего с нами никогда не было, не могло быть, но почему-то так этого хочется;
тому, чего мы не знаем, но очень хотели бы знать;
тому, о чем нам мечтается, что вспоминается, что нам так близко и дорого;
тем, кто до сих пор упрямо ждет, несмотря ни на что;
а также всем тем, кто подарил мне частицу своей души, не требуя ничего взамен, с нежностью и благодарностью,
ПОСВЯЩАЕТСЯ.

Проснуться, встать,
И подойти к окну,
Распахнутому в осень.
Но вдруг там
Пусто?

“До свидания, милая Пеппи! Все-таки я тебя так и называю до сих пор: Пеппи, милая Пеппи. Я так и не научился писать письма, поэтому сейчас сложу вчетверо чистый лист бумаги и суну его в конверт. Там, где адресат, старательно выведу “Пеппи Длинныйчулок”, наклею марку. А потом зажгу конверт от пламени свечи, и буду смотреть, как в который раз сгорает мое прошлое, а когда обожгу пальцы, оставлю догорать конверт в пепельнице. Ежесубботнее ритуальное сожжение мостов, возводимых в моем воображении. До следующей субботы, милая Пеппи! До следующего письма”.

* * *

Знаешь, я давно собирался, но все никак руки не доходили, а сейчас у меня просто нет выбора: чтобы окончательно не свихнуться, пришло время тебя выдумать. То есть от начала и до самого конца, создать несуществующую подругу, способную терпеть меня таким, каков я есть, с дурным характером, нескладной и бестолковой судьбой, множеством болячек и идиотских привычек. Я немного расскажу о тебе, чтобы было понятно, с кем мне придется иметь дело. Итак. Я взял понемногу отовсюду, зачерпывая самое чистое, что сохранилось в моей памяти, в результате получилась ты. Я взял любовь одной, ее горячий порыв, способность на безумство, прибавил теплоту и нежность другой, непритязательность и преданность третьей. Понимаешь, в жизни такого сочетания не бывает, только в сказках, и то которые печально заканчиваются. Внешность? Она почти не играет роли, но если хочешь, я дам тебе то, что я больше всего любил в женщинах, с которыми сводила меня судьба. Твое лицо я почти уже вижу, мне даже кажется, что я легко узнаю его среди множества других, почему-то всегда в профиль. Нос с небольшой упрямой горбинкой, наивные губы и глаза, обязательно зеленые, с золотистыми искорками в глубине, иногда лукавые, но чаще – немного растерянные и близорукие, а поэтому беззащитные и невольно доверчивые.
Хочешь этого или нет, но отныне у меня есть ты. Мне очень нужно, чтобы кто-нибудь меня слушал, тогда я чувствую себя еще немножко живым.
Возвращаясь домой, я делаю себе крепкий кофе, закуриваю сигарету и усаживаюсь поудобнее:
- Ты готова?

Это произошло, когда я был фотографом. Звучит гордо, но я искренне верю в то, что когда-то я был неплохим фотографом. Все началось с телефонного звонка.
Я пытался вспомнить имя, связанное с этим голосом, но никаких ассоциаций не возникало. Совсем никаких. Внешность голоса, который я услышал в телефонной трубке, представился мне таким: возраст не определен – может, пятнадцать, в этом случае умненькая, наверняка читала Белого и знает, кто такой Шопенгауэр; а может, уже сильно за сорок, тогда это тот случай, когда “маленькая собачка до старости щенок”. И то, и другое весьма приблизительно, но мне нравится. Дальше – наверняка брюнетка, обязательно с короткой стрижкой “под мальчика”. Тут же захотелось спросить про прическу, но сдержался, слишком несолидно. Внимательно слушая, я мысленно достраивал портрет: ноги, грудь, рост, одежда. Мда... Получилось что-то отдаленно напоминающее Пеппи Длинныйчулок. Только, пожалуй, слегка поплотнее. И не рыжая.
- Теперь объясните толком, зачем вам понадобился именно я?
- Это не телефонный разговор. Если у вас найдется немного времени, мы могли бы где-нибудь встретиться, и я все вам расскажу.
- Завтра утром вас устроит? Только чур, место выбираю я.
- Хорошо, во сколько и где?
- В одиннадцать. Возле Новой Голландии, прямо на углу, выходом на Крюков, есть кафе. Найдете?
- Попробую.
- Тогда до встречи.
Названия кафе я не помнил, но для неожиданных встреч, подобных этой, лучшего места не найти. С утра там будет еще пусто, я займу свое любимое место у окна, выходящего прямо на Новую Голландию, буду курить, пить коньяк или текилу с ломтиком лимона и солью, и разглядывать всякие диковины, которыми увешаны стены кафе. Или ни о чем, не думая глазеть на улицу. Я всегда старался извлечь что-нибудь приятное из любого приключения.
Весь день я размышлял о предстоящей встрече. Черт меня дернул согласиться, мог бы найти тысячи уловок, чтобы отвертеться. В Питере куча фотографов, не в пример лучше меня, и все не прочь заработать. Почему этой телефонной Пеппи понадобился именно я? Не может...
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком