Мистика поэзии

...Я прочитал эссе г-на N про ад и рай со странным интересом, хотя так и не уверился до конца в том, что сэр Эммануэль Сведенборг – реальная историческая личность, а не интернетовский розыгрыш. Почему с интересом – понятно, так как тема была затронута очень интересная. Но почему со странным?
Я заметил, что г-на N очень занимают огромные и мрачные темы, хотя поднимает он их в связи с предметами маленькими и часто смешными. Значит, подумал я, они занимают его всерьез.
Но они занимают и меня, и, читая его эссе, я вдруг поймал себя на странном ощущении – со мной это уже когда-то было. Большинству людей знакомо это удивительное ощущение, когда ты что-то слышишь или видишь, и вдруг понимаешь, что это уже было, было с тобой когда-то, нельзя только вспомнить когда. Такое открытие или воспоминание обычно вселяет в душу тревогу, потому что нельзя не тревожится, припомнив вдруг что-то, о чем раньше и не знал. Говорят, причина здесь в том, что сигнал, несущий какое-то ощущение, попадает на некое разветвление нерва и раздваивается, поэтому человек получает его дважды, почти одновременно, с разницей в мгновение. У него есть время, чтобы в полной мере ощутить нечто, принесенное со вторым сигналом, и нет времени, чтобы ощутить то же самое в первый раз. И только потом первый сигнал проникает в его сознание – как память о том, чего никогда не было.
Для чего я об этом так долго рассказываю? Для того, чтобы признаться, что не раз и не два ловил себя на мысли, что уже видел раньше вдруг открывшуюся мне картину – во сне. Во сне, который я забыл, проснувшись, и не вспоминал до этого самого мгновения.
Вот почему мой интерес к эссе г-на N и показался мне странным. Неужели я видел раньше нарисованные им мрачные ландшафты, неужели задавался смутными вопросами, о которых впервые от него узнал?
И мне захотелось кому-то рассказать, как я представляю себе ад и рай. Меня с самого детства преследовал по ночам один и тот же кошмар. Хотя преследовал – не совсем верное слово. Стоило мне пробудиться и встряхнуть головой, как ночные, мрачные мысли улетучивались, уступая место всяким смешным сказкам. События же моего кошмара развивались всегда одинаково, хотя и виделись каждый раз под новым углом и с новыми подробностями.
Мне снилось, что я совершил нечто ужасное. И это ужасное представало передо мной все яснее и яснее, и, я уверен, в один прекрасный день, предстанет во всей яркости и полноте, чтобы тут же исчезнуть навсегда.
Странное дело, в прошлом я совсем не раскаивался в содеянном мною во сне ужасном деле, и раскаяние начало приходить ко мне со временем. Как и странные мысли, которые все чаще занимали мою голову. Чем больше я узнавал и чем большим становился мой жизненный опыт, тем чаще я спрашивал себя – нет ли связи между моим сном и моей судьбой?
А однажды, тихим летним вечером, когда на небе розовели облака, и от него веяло уже прохладой, а стены домов были еще теплыми, я вспомнил, что на земле каждому человеку свыше дан выбор. А есть ли выбор у меня, выбиравшего всегда между неправильным и фатально неправильным, между большим злом и злом меньшим. Как часто я находил всего два решения жизненной задаче, и оба они были, я отчетливо видел, абсолютно неверными.
И я подумал – на земле ли я? Нет, я чувствовал границу между материальным и нематериальным, но граница между реальным и нереальным часто ускользала от меня.
Я вспомнил, как часто я мучился мыслью – а хорошо ли я поступаю, не причинил ли я боль какому-нибудь живому существу? С какой готовностью я верил тем, кто говорил мне, что во мне нет ни на грош хорошего, а одно лишь плохое. И как я был благодарен за теплое слово, за слово участия и поддержки. А ведь были времена, когда я был глух к голосу совести и добрым словам, лишь досадуя на свои неудачи. Что же со мной происходит, к чему ведет меня моя трудная дорога по краю пропасти, в которую я ежесекундно срываюсь?
И, наконец, из моих отрывочных мыслей сама собой выстроилась цепочка стройных умозаключений, ужаснувших и успокоивших меня.
Когда-то, решил я, я действительно сделал что-то очень плохое и был наказан тем, что попал в ад, где мне всегда будет плохо. И если я смогу перебороть нечто, что держит меня в аду, нечто, что досталось мне от того злодея при рождении, я смогу когда-нибудь попасть – в рай? Куда-то, где я буду меньше страдать и причинять страданий другим?
Но как? Упоминать где надо и где не надо имя Бога, так справедливо и так жестоко наказавшего меня? Слащаво улыбаться, проклиная всех, кому я вынужден улыбаться? Проповедовать любовь к добру, призывая насадить добро огнем и мечом?
И я вдруг понял, как много людей вокруг меня узнали тайну, открывшуюся мне – они не на земле, они в аду. Боже мой, сколько лживых неискренних улыбок, сколько борьбы с пороками, сколько бдений по церквям с одной только тайной целью – попасть в рай. Попасть в рай, поняв свою вину, но не раскаявшись в ней и не искупив ее.
Да, места, в которых я оказался, известны своей странной и...
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком