Поэт и Город

Моему самому единственному
человеку в этой Вселенной,
с любовью и нежностью.

*
* *

Знаешь, перед сном полезно слушать сказки. Или рассказывать, кому что больше нравится. Сказка может быть веселой или грустной, или нравоучительной. Какой бы она ни была, она должна быть сказочной. И начинаться она может словами: «Жили-были...», или просто: «Это было в те времена...».

Так вот, это было в те времена, когда люди еще верили в волшебство и не знали электричества. Не ездили на работу на автобусе и не звонили друг другу по телефону. Письма привязывали к лапке почтового голубя, а он уже знал, куда лететь. Когда еще существовала на свете любовь, целые города возникали из ничего и изчезали с лица земли в одночасье во имя ее. Одним словом, давно это было... Так давно, что волшебники, живущие сто жизней, уже успели состариться и люди успели забыть, что те когда-то жили на свете. Люди научились строить ракеты, изобрели хитроумные машины, машины стали работать за людей и у тех появилась масса свободного времени. И они опять задумались о любви. Так что закрой глаза и слушай.

На свете жил Поэт. Очень давно, в те самые времена; но впрочем, может это было и сейчас, просто в другом мире. Поэт, как и положено настоящему Поэту, писал стихи. Он говорил стихами, думал стихами, жил стихами. Все время он был в пути, шел всю жизнь, никогда не зная, куда идет. По дороге он встречал людей, читал им стихи, те улыбались, и каждый слышал в его словах то, что волновало его в этот момент больше всего. Так Поэт шел все время вперед, подчас совсем не замечая того, что происходит вокруг, ведь он жил стихами, в которых нет места боли и страданиям. Через много лет пути люди стали попадаться ему все реже и реже, и наконец, перестали встречаться вообще. Тогда Поэт оглянулся и увидел, что находится в пустыне, среди бесконечной череды рыжих, выжженных солнцем холмов. Увидев пустыню, он сразу захотел пить; жажда мучила его все сильнее, наконец, он уже не мог думать ни о чем, кроме холодной, искрящейся на солнце прозрачной воды. Даже думать стихами он уже не мог, мысли путались, крутились только вокруг воды, вокруг жажды, мучающей Поэта. Он перестал замечать время, сколько раз солнце скрывалось за холмами, он уже не помнил. Наконец настало время, когда он не мог даже ползти вперед, жестокое Солнце проникло в его голову, взорвалось там ослепительным огненным шаром и окончательно затмило разум. Последнее, что отпечаталось в его мозгу, был облик, прекрасный и светлый, лицо девушки неземной красоты с сияющими изумрудными глазами, она что-то говорила ему, но слов он уже не разобрал - сознание его погасло окончательно.

Поэт постепенно приходил в себя. Сначала появился голос, мягкий и завораживающий:
- Пора, просыпайся, мир ждет тебя, ты ему нужен! Ты спал уже довольно, проснись!
Потом солнечные блики стали пробиваться сквозь плотно сомкнутые веки, появились остальные звуки - тихий шелест ветра, звонкое журчание ручья, трели неизвестных птиц. С трудом Поэт открыл глаза и с недоумением огляделся вокруг. Он лежал на краю небольшого бассейна, в который из отвесной стены бил родник; струя, падая с высоты, разбивалась на мириады радужных брызг, они оседали на каменных ступенях, ведущих к бассейну, и на цветах стройного деревца, прижавшегося к шершавому камню стены. Цветы были пронзительно-алого цвета, словно солнце зажгло множество огоньков на тонких ветках с темно-зелеными узорчатыми листьями. Тонкая водяная пыль пропитала одежду Поэта и осела на воспаленной коже, подарив прохладу и утешение.
Долго он лежал, боясь пошевелиться, не веря своему избавлению и не понимая, находится ли он в раю или все это существует только в его воспаленном сознании. Постепенно прохлада и родниковая вода, которой он напился из источника, сделали свое дело, силы стали возвращаться, он поднялся и стал оглядываться вокруг. Источник, питающий небольшой водоем, и маленькое деревце с пронзительно-прекрасными цветами находились на маленькой площади, от которой лучами разбегались узкие улочки, вымощеные золотистым камнем. Дома с невысокими стенами были сложены из того же теплого камня, вдалеке за ними виднелся сверкающий золотом купол. В тени деревца едва заметно мелькнула тень, и тот же тихий, поникающий прямо в сердце голос тихо произнес:
- Теперь ты дома, путник, это твой город.

Потом Поэт бродил по чудному городу, не встречая по дороге ни единой души. Двери домов были открыты, а ставни на окнах распахнуты настежь, но внутри - никого. Впечатление было такое, будто жители вышли на секунду, и вот-вот вернутся. Так провел Поэт целый день, пытаясь дойти до маячащего вдалеке золотого купола, но как он не старался, купол отодвигался, каждый раз впереди появлялась новая улица, идя по ней, он неизбежно возвращался к площади с источником и деревом с огненными цветами. Уже смеркалось, когда он в очередной раз оказался на этом заколдованном пятачке посередине непонятного города, сел на каменную ступень и глубоко задумался. Место, куда он попал, этот город, был к...
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком