Желтые листья, алые розы

«Месяц из туч черноземных выковырялся,
Вот чудеса – сверкающий, чистый,
Без слова, один, я как будто выговорился,
Пол-ночи проехав по желтым листьям.
Желтые листья и черные тучи,
И бабочкой музыка бьется в стекло,
«Бесаме, бесаме мучо»,
И от тумана в низине светло.
Целуй, целуй меня крепче,
Это, быть может, последняя ночь,
И кудри как листья лягут на плечи,
И ветер умчит их, как листья, прочь.
Трава на лугах словно рыжая шерсть,
Туман ее чисто и нежно лизал,
И я досчитал до цифры шесть,
И, будто утром, открылись глаза.
Цифра шесть – ее не понять,
Лучше была бы пять или семь,
Пять – я открою глаза опять,
Семь – не открою их совсем…»

Ничего себе Russian roulette,
Глаза закрыв, до шести считать,
Это ведь можно слететь в кювет,
Да так, что после костей не собрать!
И та, чьи кудри желтее клена,
Положит к обочине скромный венок,
Из пластика сделаны листья зеленые,
И не завянет красный цветок.

«...Чуть-чуть насмешливые речи,
И в обращении проста,
Загаром тронутые плечи,
И на груди две искорки креста…»

Из-за таких никто не стрелялся,
И в реку не падал с машиной вместе,
Я сам в такую сто раз влюблялся,
Или, быть может, даже двести.
Любовь, что растопит белый лед,
Любовь, что страсти бывает сильней,
И если даже не повезет,
То ей самой, чем кому-то с ней.

«…Холодом ночь ворвалась в окно,
И мотыльки разлетелись синие,
И ветер их с листьями заодно
Унес за полынь в серебряном инее.
Лунный иней до самого края,
Огни вдалеке как церковные свечи,
И я, зажмурив глаза, убегаю
В листву от творения рук человечьих.
Солнце за город платило золотом,
Лето укрыло город цветами,
Теперь только мгла висит над городом,
И только туман над пустыми садами.
Синие крылья все тише, все глуше,
И вот уже кажется музыка сном.
Я ночи осенней открою душу,
Как будто в ночь открою окно.
Я отрекаюсь от черного города,
С которого летние спали покровы,
Монашески-нищего, дьявольски-гордого,
Меня обманувшего снова и снова.
Я не зову тебя в дерзкий побег,
И не скажу о нем ничего,
От черного города скрывшись навек,
Я, может, бегу от себя самого.
Дорога, как мост из желтых листьев,
Между полями и тучами с месяцем,
Или истинней всякой истины,
Или она мне только грезится.
Мне не обещана новая встреча,
Я оглянусь на краю моста,
Чтобы увидеть глаза, и плечи,
И на груди две искры креста…»

…Ах, черного неба звездный нерест,
Желтые листья и белый иней,
Разочарованья странная прелесть,
И будто озера увядшей полыни.
И если льдинкой печаль в душе,
И вдруг навалится осень горой,
«Налей себе шампанского в фужер,
Иль перечти «Женитьбу ФигарО».
Рецепт хороший, что же, что старинный,
И в черном городе есть сердцу уголок,
Я так люблю поземку на Неглинной,
И расписной в «Савое» потолок.
И я гляжу на кудри цвета клена,
Из золота, с закатной рыжинОй,
И вспоминаю вдруг венок зеленый
С обочины, под синей вышиной.
Из пластика сделаны листья, и ровно
К тЕни - тень, и к листу - листок,
Искрами буквы, на ленточке скромной,
И не увянет красный цветок.

.