Птицы, птицы, птицы

И сила страшная ночного возвращенья -
Та песня дикая, как черное вино:
Это двойник, пустое привиденье,
Бессмысленно глядит в холодное окно!

Осип Мандельштам

Так, снова, на колу мочало, началось сначала.

Как будто разжалась ладонь сатанинская
и...
Сыпанула на город, на мой
злых игрушек,
ракет
жменьку.

Пространство
в мгновенье
в ад превратилось,
уши ломало,
вылезали глаза из орбит,
но больше всего я боялся,
что хруснет
стекло
окна,
обрамлённого в раму
а
л
ю
лю
люлюминивую...
А денег на новое нет и не будет.

А тут ещё
что-то
с грохотом
врезалось
в трисы,
пискнув
пронзительно.

И потом,
жменька — раз, ещё раз, ещё много, много раз.

А когда закончилось,
вспомнился Осичка.
Эх, сейчас бы чёрного его вина!

Утром,
добрёл до окна,
трисы открыл...

А на них кровь.
И пух.
И пёрышко.
Красивое такое.

И статистика...
До слёз.

А среди жертв этой атаки, десятки стариков и старушек, летевших в бомбоубежища и сломавших по дороге свои хрупкие руки и ноги.
И рёбра...

И ошалевшие птицы.
До сих пор не поют,нет.