Шорох трав

Шорох трав – будто строчка из Песни Песней,
небо – рвань айвазовской холстины.
Словно чёрный подсолнух висит на шесте
обезумевший сын Палестины.

Небо – рвань. Вертухаи порвали хитон
на салфетки рисунков Лотрека.
Книгу жизни земной завершил Соломон
диктовать. И забыл человека.

Небо скорчилось, басом колонки гудят,
выбивая сомненья из шкуры.
Посетители кладбища шумно галдят,
тыча пальцем в немые скульптуры.

Небо мечется бешеной кистью Мане.
Опалённый подсолнух висит на стене,
миллионы подсолнухов видел Ван Гог
там, где должен присутствовать розовый бог.

Нынче вечером небо как ведьма сгорит.
И из нескольких тысяч шальных Маргарит
Мастер выберет ту, до которой ему
не дожить никогда, но её – никому…

Шорох трав – будто спящего Бродского вздох,
самолёт с Колымы в Палестину,
перелистывать тысячи тысяч эпох
и читать их курсистке в гостиной.

Небо снова сорвалось, вернулись грачи,
похмелился молитвой Саврасов.
Капитанскую дочку сжигают в печи,
небо плачет гогеновым маслом.

И ещё где-то там, на безбожной Руси,
где гробы превращаются в клевер,
мажет кровью Рублёв «Сохрани и Спаси»
и глядит, не мигая, на север.