Здесь Бог готовит кашу

Сейчас не выход из Египта, господа.
Бредём без посоха, колодца, веры, мана.
Но мы дойдём ко дню великого суда,
Ведь мы чудовищно, немыслимо упрямы.

И если я не для себя, кто для меня?
А если только для себя, зачем я нужен?
И если не сегодня, то тогда когда,
Когда мы свой, мы, наконец, получим ужин?

Вот исполняй Его ты волю, как свою,
Тогда и Он нам, как свою, исполнит нашу.
А я как маленький на стульчике стою
И всем пою, чтобы не есть на ужин кашу.

Наш самый главный бой, и это знает враг,
Не между ним и нами – только между нами.
"Шалом ахшав*!" – кричит задиристый дурак
И бодро машет перед носом кулаками.

За неимением пророков и столба,
Который светом пролагает путь-дорогу,
Ругая жизнь кричим: "Проклятая судьба!",
Не понимая, что она угодна Богу.

А измерение духовное судьбы,
Хоть и незримо, но оно неотвратимо.
Пророк изрёк – и в дальний путь ушли рабы.
И мы не требуем дальнейшего интима.

Вот исполняй Его ты волю, как свою,
Тогда и Он нам, как свою, исполнит нашу.
И я без посоха пою вам и стою
Теперь на стульчике, мне Бог готовит кашу.

"Шалом ахшав" ивр. – мир сейчас