ТЕАТР

посвящается Зареме Вознович,
главному администратору Санкт-Петербургского Театра Комедии имени Акимова
и с нею - всей прекрасной половине вышеназванного театра.

***
Я буду петь про горы и долины,
Я буду петь про степи и леса,
Про лик богов косматых из зеленой глины,
Туман в ночи, и яхты в парусах.

Там ласточки летают над обрывом,
А берега полны плакучих ив,
С сиреневым перо у них отливом,
Как у незрелых, недоспелых слив.

По-прежнему прозрачен воздух древний,
Падет роса на клевер, на траву,
Я буду целовать мои деревья,
Ерошить ветви и зеленую листву.

Я буду петь про реки и плотины
Про море, солнце, лето и весну,
Когда оскомина набьется от малины
Мы будем слушать тишину.

***
Зарема.

Твое лицо -
Немая маска.
Средь скул
Восточных
Косинь глаз
Давно забыта.
Но опаска
Не объявилась.
Вновь,
Тотчас,
Меня объяло
Твое поле.
Там злато
Ауры
Блистало
По божьей
Неизбывной
Воле
И, сердце
Биться перестало.
Прости его,
Оно устало,
Глотая ночь,
Безбрежно море,
Безумных дней
Слепое жало.

***
Не бывает тюльпанов летом,
Лишь колючие розы растут.
Гуси с гоготом ранним рассветом
Вереницею к нам не идут.

Нам весною дано пробудиться
От тяжелого зимнего сна.
Кожей солнышка снова напиться,
Без лучей она стала бледна.

Я тебя целовал с неземною,
Упоительной жаждой, взахлеб.
Так, родная, целуют весною.
Зимний тает пупырчатый лед

На душе. Обтекает потоком,
Обмывая прохладой лицо.
Как в клинической смерти под током
Бьется сердце бежавшим гонцом.

Скоро пыль налетит на зеленый,
Липкий, пахнущий тополя лист.
Разгуляется запах смоленый.
А пока воздух благостно чист

***
День смеркался,
В домашних окнах
Лампы тлели
Как угольки.
Как в прудах,
Отражалось в стеклах
Солнце,
Прячущееся до зари.
Громоздились
Серые зданья.
Крыши.
Вытяжки - бункера.
Я услышал
Твое признанье.
Боже мой,
Неужели?
Вчера.
Но уже не вчера.
На Пасху
Ты шептала мне в ухо:
"Твоя..."
В твою милую
Нежность и ласку
Заплеталась
Любовь моя.

***
Натали

Вот и промчались Вы в танце, вальсируя.
Следом в душе, как иглой соскочившею.
Болью в груди, над аортой пульсируя.
Без сожаленья - былое, почившее.

Что приготовит судьба быстролетная,
Счастьем подарит иль только ухмылкою?
Вдруг приоткроется занавесь плотная,
Жизнь улыбнется мне страстию пылкою.

Если в пути над трясиною зыбкою
Мутной волною накатиться марево,
Вы мне остались поклоном с улыбкою,
В сером закате - багряное зарево.

Болью в груди, как иглой соскочившею.
Следом в душе, над аортой пульсируя.
Без сожаленья - былое, почившее...
Мимо промчались Вы, томно вальсируя.

***
В это время
разгулялся
пух
Вдоль
аллей из
тополей и
лип.
К человечьим
нуждам
нем и
глух
В нос струился и
к губам
он лип.
Я свободу
ненасытно
пил
Словно
кровь
горячую
лакал.
Вдоль
Невы
бульварами
пылил
Рысью,
как
саванною
шакал.
Доходили
слухи
до меня -
Ты добра,
ты помогаешь
людям.
И, несчастные,
всегда твоя
родня,
Рано или поздно,
все там будем.
Этот мир
лишь поле
для двоих
Битвы
без конца и
без начала.
Чтобы
музыкой
любовь была
для них
Нужно
чтобы
ненависть
звучала.
Когда
женщина
тебя щадит,
Значит ,
стержень
твой
несовершенен.
Только
к стали
тянется
магнит
К серебру
магнит
индифферентен.
Нож из стали,
крест из серебра!
Не целуй
податливые губы -
Бойся
женщину,
когда она
добра,
И люби,
когда
волчицей
скалит
зубы.
Ты была
пушинкой
на руках
Тополиной
невесомою
пушинкой.
Я разжал
ладони
в сладких
снах -
Улетела
утренней
снежинкой.

***
Я себя бы
бросил
Как копейку,
Как
затертый
попрошайкам
Руп.
Заиграл бы
в дудочку-жалейку,
Надрывая
с придыханьем
Пуп.
Только
поняла бы ты,
за что я
С этой
...
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком