"Семнадцать мгновений весны" - прекрасная мыльная опера (ч.2, окончание)

(Часть вторая)

Вообще-то, я без того сильно сомневался, что сюжет и героя Ю. Семенов нашел в архиве. Я не буду утомлять читателя разговорами о том, что советские разведчики в глубоком тылу сами не поступали на работу в штабы или в атомные лаборатории, а открывали магазины по торговле мелочевкой для прикрытия и вербовали людей из местных, иногда на очень высоком уровне. Своего Штирлица ни у ГРУ, ни у заграничной разведки НКВД, к сожалению, не было.
Или вот радистка Кэт, которая при родах зовет маму на русском языке! Да это же с ее стороны в кристально чистом виде «оговорка по Фрейду»! Не может быть, чтобы Ю. Семенов в архиве нашел такую ахинею, что женщина непременно при родах зовет маму на родном языке. Слишком красиво, чтобы быть правдой. В бреду или во сне любой человек, а не только женщины, может говорить на родном языке, это точно. По-моему, такая опасная привычка была у знаменитого агента К. МолОдого.
Вы обратили внимание, что Штирлиц жил монахом? Ни с кем не встречался? И смотрел на жену в кафе как философ Платон, основатель школы платонической любви.
А между тем разведчик никогда ничего не делает без женщин. Больше того, в агентурную разведку не берут мужчин, которые не нравятся женщинам. Агенты должны не просто нравиться женщинам – они должны женщинам очень нравиться, причем без малейшего усилия. Н. Кузнецов, Р. Зорге – оба они были окружены женщинами. Р. Зорге отдал больше сил и здоровья разгулам, чем разведке.
Советские агенты супруги Коэны и по факту и по легенде были супругами, поэтому Коэну можно было не вести жизнь Казановы, не вызывая подозрений. Зато другой наш нелегал Д. Быстролетов во имя дела любимую жену подложил в чужую постель. Такова жестокая правда агентурной разведки. Жестокая и притягательная. Как в человеческом сердце, в ней смешались верность и предательство, вера и цинизм, любовь и ненависть. И если бы фактический холостяк Штирлиц поставил себя с берлинскими коллегами монахом, никто с ним не имел бы дела. Не важно, какими высокими и романтическими словами он объяснил бы свой аскетизм. Аскетам и так-то не верят, а в той среде, где Штирлиц оказался, тем более. И никаких заданий он выполнить не смог бы. Немцы решили бы, что он «голубой» и отправили бы его в лагерь. То есть, карьеру он не сделал бы.
В Берлине при Гитлере работал наш крупный разведчик, А. Коротков. Симпатичный, мужественный парень, по которому женщины просто сохли. А поляк Сосновский, в том же Берлине! Он все секреты узнавал через женщин, от аристократки до секретарши в штабе. А наш атташе в Италии, любви которого добивалась кинозвезда Стефания Сандрелли! Может быть, в КГБ, в учебном классе, седой генерал после показа «Семнадцати мгновений весны» говорил будущим разведчикам – смотрите, ребята, все Штирлиц вроде бы продумал, а прокололся бы на том, что не гулял с девчонками.
В чем же тогда проблема со Штирлицем? Половина проблемы состоит в том, что Ю. Семенов решил показать советского разведчика человеком высокой, просто высоченной морали. Хотя настоящая разведка кажется аморальной лишь ханжам. Решил показать его тонким аскетом, философом-стоиком на тяжелой службе. А не Джеймсом Бондом, который сорит деньгами и крутит романы. А ведь Й. Флеминг, автор Бондианы, взял своего неприкаянного героя из жизни, а не из архива, со всеми его замашками, и только немного приукрасил.
А вторая половина проблемы Штирлица в том, что «Семнадцать мгновений весны» снимала женщина. Она Штирлица ни с кем не хотела делить. Т. Лиознова строила свой собственный, очень странный мир, который вращался вокруг очень странного и прекрасного Штирлица. Максимум, что разрешила Штирлицу режиссер Т. Лиознова – это издалека посмотреть на жену, не больше пяти минут. Хотя даже в тюрьме заключенных оставляют с женами наедине в особой комнате свиданий.
И потом Штирлиц опять всецело принадлежал ей. А вот женщин Т. Лиознова не любила. Жена у Штирлица так себе, к тому же в возрасте. Радистка Кэт молодая, но спит на ходу. Вообще радистка Кэт бьет все рекорды невозмутимости. В мыслях она где-то очень далеко, и взгляд ее ничего не выражает. Иногда на ее личике проскальзывает тень раздражения. Она цепенела бы себе и дальше, но приходится бродить по улицам с детьми на руках. Галантные гестаповцы оставляют ее равнодушной. Даже Штирлиц ее не волнует. И это в глазах Т. Лиозновой ее главное достоинство!
Судя по всему, Т. Лиознову чаровали солидные, европейские интерьеры. Респектабельные, хорошо одетые мужчины, от которых пахло сигарами и дорогим одеколоном. Ей нравилось сидеть часами в спокойных, уютных и теплых кафе. И неторопливо, изыскано играть словами – одно вслух, пять в уме. Ей нравился сервис в этих кафе, где официант знает привычки клиентов. Ей нравились красивые старые дома и парки.
Ей нравилось, что ее герой тоже джентльмен, что он тоже живет в Европе. Его привычки тоже знает официант, и от него тоже пахнет сигарами и мужским одеколоном. И при этом он героически помогает своей стране.
В 197...
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком