Апельсины на дорогах

Итальянская опера дарит кастратов Европе.
Небеса голоса их пронзают, доходят до рая.
Девятнадцатый век, Бонапарта войска на пороге,
А скопцы те поют и без пушек Европу пленяют.

Рукоплещут им ложи Парижа, Милана, России,
В католических храмах, где женщин не пустят на выстрел,
В Ватикана капелле, пленяя чудовищной силой,
Над Европой летят голоса те прозрачны и чисты.

Им на сцены из рая бросают на бис апельсины,
Те чьи соки излечат, желания в жизнь возвращают.
Только руки изнежены, небо бездонное сине,
А на небе плоды те, как шарики мыльные, тают.

В душах осень и холод, задули над безднами бури.
Облака налетели, разверзлось беззвёздное небо.
Я молюсь, но не так. Мы с тобою уже не в июле.
И лукошко моё переполнено болью, как снегом.

Звуки голоса мощны – всё молятся денно и нощно,
На ответ не надеясь, и плачут, клянясь и ругая.
Но не то что до рая, а даже до ближнего солнца
Не поднимутся просьбы, надежды нас, веры лишая.

Не кастрат – всё моё для жены моей, к счастью, на месте.
Груб мой голос, поющий Всевышнему вечную славу.
Я технично веду свою арию, может быть песню,
Бью поклоны налево, присяду и сразу направо.

Обмануть невозможно слезами. От криков оглохший.
Только болью и песней единой, восторженной, сильной.
И уносят ветра стон воров. Сброд от крика промокший.
На осенних дорогах краснеют в садах апельсины.

* * *

Не спеши. Ставки сделаны, слышишь, тобою играют.
Раз поймёшь, так когда-нибудь книгу об этом напишешь.
Дразнят сказками мира, надеждою сладкою рая,
Миражами любви, от которых как йог ты не дышишь.

Мы всю жизнь выбирали, но жить иль ни жить не решали.
Нас рожали для счастья, но бег ограничен и краток.
Никогда ты не встанешь один на своём пьедестале.
У нас к жизни вопросов побольше, чем в жизни загадок.

Всё, что мы ощущаем незыблемой почвой и твердью:
И Земля, и планеты, и звёзды в огромном пространстве,
То не вечные вещи, и время провалится в лету.
Разрушается всё, канет в прошлое. В чём постоянство?

Этот мир не объять, а разбитое в жизни не склеишь.
И не надо жалеть о потерях, раз ночью не спится.
В небо море глядит, отражается море, синеет,
А сквозь небо глядят на тебя озабочены лица.

Ставки сделаны, слышишь, но выбор остался за нами.
И остовы судов обнажая вода отступает.
Знай, не клады в их трюмах, там жадных проглотит цунами,
А для тех, кто не жаден, допишется сказка другая.

* * *

Мне вручили карт-бланш, ни мандат, ни права, ни свободу –
Право думать всю жизнь и молчать, ведь не выразить мысли.
Я в ответе с тех пор, не пеняю на время, погоду.
Но меняю я мир тем, что грязь нахожу в себе, чищу.

Пусть я гол, я на сцене раздет до последнего чувства.
Апельсины летят и как шарики мыльные тают.
Всё играю себя, мы творим вместе с Богом искусство.
Нет, не гром – то стучат декорации туч, пропадают.