Твое имя могло звучать иначе...

Вот она – моя личная скрытая драма.
Тут, внутри, вне причастности внешнего мира.
То ли свет, то ли очень глубокая рана,
То ли память, как сердце могло и любило.

В ней источник – последняя ценная мера,
Без которой во тьме в неуютном вольере
Заболеет и вымрет от порчи химера,
Не простив окружающим этой потери.

Зверь затравленный, грустный, ничтожный, смиренный
Вспоминает, вздыхая, счастливые встречи...
Как просился мурлыкать к тебе на колени,
Представляя, что сможет остаться на вечер.

Только – поздно! Не в силах смириться с рассудком,
Обвиняя напрасно себя за невзгоды,
Раздражается, злится любым предрассудкам
И годам, растянувшимся в долгие годы.

В лабиринте души нелюдимая сущность
Ищет в замкнутом круге запретное эхо:
То ли имя твое, то ли просто созвучность,
То ли фею счастливого звонкого смеха.