РУКИ

Отчего, как будто у порога
храма, так взволнованно дрожа,
к человеку тянется, как к богу,
робкая звериная душа?
Оттого, что есть у каждой тяпы
для любви, и дружества, и таск
и хвосты, и языки, и лапы –
нету рук для человечьих ласк…
Отчего у крайнего предела
нежности, спохватываясь вдруг,
рвётся прочь из тесной клетки тела
неутешный птенчик губ и рук?
Оттого, что у любови здешней,
как у кутьки, в чайных блюдцах глаз –
ужас обделённости кромешной:
у неё нет рук для Божьих ласк…