Изгнание…

Он шёл по коридору.
Ему плевали в спину.
Ему кричали в душу,
и хлопали, смеясь.
Мой, Б-г… с каким задором
ему желали сгинуть,
не ведая, что рушат
единственную связь.

А он?… Упал и умер.
И небо потемнело.
И гром гремел с неделю.
И вспенились моря.
Пищали крысы в трюмах
и разом смыло смелых,
что скурвились… на деле,
самих себя чморя.

А море прибывало,
и стали все молиться
(кто слов не знал в помине,
но что-то разумел),
испуганно и вяло
прося богов не злиться…
И буруны над ними
осыпались как мел.

Прошли с тех пор столетья.
В похожих коридорах
сквозь крики, брань, сквозь зуммер,
пищащий с полчаса,
он шёл гонимый плетью
невежества и вздора.
Потом упал и умер.

А дождь — не начался.