Взращенная любовь/Русский шансон

Гимн Жизни

Восстаю вновь как птица феникс,
Собираю свой пепел сам.
Эти вирши - сиропчик сладкий
Виртуальным моим осАм.

Я зануда – ну чтоб мне cдохнуть?
Только смерти бог вновь не даёт.
Ну а так – не вздохнуть, не охнуть.
И не сзади. И не наперёд.

Посмотрю, почитаю чужое.
Был в астрале, не видел вас.
Что за небо – опять голубое?
Голубое… Ну, здесь я – пас…

Вы не видели небо в астрале?
Чёрной ночи чернее нет.
Вдруг легли. Но, зачем то встали.
Сколько ж минуло мимо лет?

Обнажили клыки на бабу
Петушок: мама-шика-я-дам
Да братан – вурдалак с гитарой.
Что с них? Нелюди, ёж их мам…

Побродил я по диким астралам:
Там живому – не проползти.
И не надо б по этим скалам,
На земле ещё - много пути.

Эльдару Ахадову

Я расскажу Вам про город мой –
Город с сиреневою звездой.
То ль иудеи её припасли,
Когда в пустыне барашков пасли…
Рифма – улётная…Чёрт сней. Как есть.
Будет иная – почту за честь.
Светит сиреневая звезда
И, расползаются холода.
Осень.
Всегда на пороге.
Зима.
Вечно в душе.
Некогда помнить о боге.
В раю.
В шалаше.
Город - он мой.
И не мой сейчас.
То ли услышал он трубный глас
И, все восстали из под земли?
Восстали.
И, разом следы замели.
Бродят сиреневые мертвецы.
Дети.
Их братья и сёстры.
Отцы.
Светит сиреневая звезда.
И расползаются холода.
Наглядность картины смягчается летом:
Летом почти никто не одеты.
Или – частично, местами.
Так же, как мы сами.
С Вами.
Летом хочется жить вечно –
Если есть деньги, конечно!
Деньги, понятно, навоз.
Сегодня их нет,
Завтра – воз.
Смех.
И грех.
Очень богатые люди ,
Они – иначе.
У них большие, красивые дачи.
Они покупают себе бизнес-центры –
Чтоб на аренду не тратить проценты.
Они плевали на музыку в Терийоки,
Трагедия превращается в фарс глубокий.
Светит сиреневая звезда
И расползаются холода.
Чтоб Вы не решили, что всё так мрачно
У меня - всё удачно!
Что мне хотелось,
Всё удалось.
Что не хотелось,
То сорвалось.
Ну, а сиреневая звезда?
Мне наплевать на неё –
Е-рун-да!

Девятый день творенья

Не отряхай плоды неспелые с древ юных -
Лишь неразумный алчет их до срока.
Придёт осень твоя, протяни длани тела свои
И, плоды сами упадут в ладони жаждущие…
/Откровение Божие, Страницы Неопубликованные/

На Землю медленно по ниточке
опустится Эдем –
Придёт Девятый День
Творенья.
Ни Солнца, ни Луны и ни планет.
Лишь Божий Свет
в отдельные моменты
просветленья.
Накоротке все души свидятся
под этим колпаком -
моя душа и Папа Римский.
Престранный будет мир,
такой мне вовсе не знаком
под знаком Бога Укоризны.
Но может быть, вернётся снова
детства рай простой ,
Там снова будут сайки и варенье?!
Когда же ты пройдёшь, мой
судный день восьмой –
я жду.
Наградой за моё терпенье
Девятый День Творения настанет
всей своей красой ,
в космическом раю проблемы тают.
На флаге бога – смерть с косой.
И тишина.
Лишь ангелы летают.

Ветер перемен

Приморская, ты стала слишком шумной:
Неудивительно – прошло немало лет.
Дома сокрылись в зелени как в джунглях,
Тропинок, мне знакомых, больше нет.

Когда-то здесь, в корейском ресторане,
Сидел я одинокий – как сейчас…
Позванивая мелочью в кармане,
Закусывал морковкою - не квас.

За это время выросли берёзки
Что не было меня на Кораблях.
Но: ветра звук как ране, неумолчный,
Гуляет также в зарослях, ветвях –

Как он гулял пустынею намытой,
Со дна морского, серого песка.
Твой дом стоит, всеми ветрами битый
И, горло щемит прежняя тоска.

Она, конечно, унесётся ветром,
Скользнёт в залив по гребешкам-волнам.
Плясала жизнь, стучали кастаньеты,
Бурлила в нас и, танцевала – нам.

Французский фонарик

Вот так просто надо жить –
без истерики,
против Башни Мира сесть
с пива кружкою.
В сентябре приедет друг Вадим
из Америки,
Сядем вместе на Сенной мы
с подружками.
Штука тонкая по жизни
вещь французская,
не гляди с прищуром сразу
насмешливо.
Самого себя на смех
не науськивай.
Ну, а если уж смеёшься,
смейся вежливо.
Башня днём эта как
кошка трёхцветная
и, торчит – ну, что
елда под фатой.
Ночью глянешь –
красота несусветная,
воплотилась, как в мечте.
Всё в одной.
И скажу я с легонца:
Вот, построили…
Погляди, браток, не правда ль –
красиво ведь?
Только что им там,
что мы тут утроили,
едут всё равно они сюда –
ностальгировать.

Ты становись начальником, сынок

Когда для ресторанов маловато в кошельке
А в счастье личных встреч уже нет веры,
Иду я слушать пульс на городской реке
Или биенье сонных транспортных артерий.

Настала, видно, осень - распустилась седина
И, стало жалко жизнь менять на мелкую монету.
Ведь много женщин, это только лишь одна,
Когда их много, ни одной на свете нету.

Чем ближе к ночи, тем я больше одинок,
А ночь пройдёт, так станет к смерти ближе.
И, в школе прозвенит последний мой звонок –
Собака смерть моё усердно сердце лижет.

Мы разбежались в жизни с матерью твоей,
Остались мы...
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком