Травинка, говорящая с горой

Травинка, говорящая с горой,
оглохший от наушников послушник,
в интригу не вписавшийся герой,
пострижен, переписан и разрушен
на атомы, на воду и глаза
замёрзших рыб - как пуговицы, глупых.
Случайное движение назад -
там трупы
священных звёзд, что так и не взошли
бенгальскими огнями небосвода,
и пятаком валяется в пыли
в сто тысяч оценённая свобода.
Листок зимы, коричневый хрусталь,
вот чёрные кирзовые ботинки,
в которых по себе ходить устал
проявленный любовью невидимка.
"Нож-человек", Рамирес говорил.
Отстиранная радость наваждений,
чуть свесившись, чуть свесившись с перил,
представить своё лёгкое паденье,
разбиться на эмоции, в строку
протечь змеёй холодной серой жижи,
и знаю, что увидеть не смогу,
как умер я и как зачем-то выжил.