Штурм Харара-5

(ПРОДОЛЖЕНИЕ) Для Л.Ч.

На следующий день рядом с Менгисту у стола с картой и рацией сидел офицер-артиллерист. А еще через пару дней другой артиллерист, уже советский, пригнал на мою гору установку залпового огня БМ-21 «Град». С ней он успел объехать весь фронт. Готовя ее к бою, он рассказал нам, как осколками снаряда ей перебило почти всю электропроводку, и как он соединял немыслимое количество проводов, пока не привел ее в порядок. Молодой парень, на улице увидишь его – и не оглянешься. Мы получили машину – старый пикап «Лендровер», с кабиной и открытым кузовом, куда вмещалась вся наша команда.
Теперь работа у нас пошла так – мы со Славой выдавали пеленги (он со своей горы, я - со своей), я на английском языке обеспечивал контакт с Менгисту, переводчик и Менгисту привязывали к пеленгам радиообмен, а потом вместе с артиллеристом они решали, чем стрелять по обнаруженной цели. И вот в ослепительное небо взмывали красные точки, вроде огоньков сигареты – это с громовым шипением и свистом улетали за горы ракеты «Града». Самих ракет видно не было – только огоньки, почти без дыма.
Или откуда-то гремели невидимые пушки.
Там, на горе, воздух был напоен медом и горной прохладой. Только изредка ветерок доносил до нас синий дым генератора, и чад от костра наших охранников. Воздух в Хараре пах пряностями, жирной едой и выхлопом дизельных моторов. На базаре преобладали ароматы фруктов и мешковины. И повсюду в воздухе висела белая, тончайшая пыль.
Между прочим, уже за городом, возле дороги, по которой мы ездили к монастырю, росли кусты с очень зелеными листьями. Их молодые ветви содержали что-то вроде наркотика. Если человек их пожевал, то его вначале охватывало веселое возбуждение, а потом он спал на ходу. Поэтому иногда придешь к человеку по делу, а он радостно с тобой говорит, остановиться не может. Или спит на ходу, сути это не меняет. И при этом от него пахнет свежей листвой. То есть, достаточно было подойти к кусту, причем росли они не только здесь, отломить веточку – и все, порядок.
А в одной из хибар у подножия нашей горы, куда мы зашли купить «Фанты», я увидел не то, чтобы проститутку, но вроде того, и ей было всего лет 12. Я ничего подобного раньше не встречал – формы у нее были как у женщины, глаза понимающие, и тут же она смеялась как ребенок, и глаза делались совсем детские. Впечатления несчастной она ничуть не производила. Мне в этих хибарках чем-то нравилось. Товар в них был пестрый, и всегда витал аромат кофе. Кофе варилось тут же, в турках, то ли бронзовых, то ли серебряных, и они стояли на углях в маленьких жаровнях. Еще что-то жарилось на углях в жаровнях побольше. Стены сделаны из досок, иногда весело раскрашенных масляной краской – зеленой, желтой и красной. И люди такие веселые, и не только из-за веточек с куста. И кошка сидела на полу, спинкой к жаровне, и жмурилась на меня.
Там были еще магазинчики гораздо чище и богаче, со стеклянными дверями. Однажды мы заглянули в такой, а через минуту звякнул колокольчик у двери, и вошла юная нищенка, с прокаженным ребенком за спиной. Я в первый раз видел это зрелище, и оно испугало меня до смерти. Стараясь сохранять спокойствие, я подал девочке милостыню, пока ребенок из-за ее спины смотрел на меня, весь в проказе. Нищие там были весьма привязчивые, особенно дети, и они могли идти за вами целый квартал, сколько им ни дай. Я боялся, что девочка тоже теперь от нас не отстанет. Поэтому я сказал ей, довольно невежливо, чтобы она уходила. Но она, как видно, и так ни к кому не приставала. Она взяла деньги, поблагодарила меня и ушла. И у меня сердце сжалось, от раскаяния, от ужаса и жалости, и еще от чего-то такого.
А как-то раз я стоял с Менгисту и переводчиком возле стола с картой, тоже что-то обсуждая. И тут у подножия нашей горы раздался взрыв. Пыльный вихрь взлетел вверх прямо посреди школьного двора. Деревянное здание школы стояло неподалеку от поворота с дороги к монастырю. Впритык к хибарам, и, как они, тоже из досок и жердей. Из школы выбежали дети, мальчики и девочки, и две учительницы. Дети не кричали и не плакали. Учительницы быстро-быстро построили их в маленькую колонну и увели по дороге в город.
И очень вовремя. Потому что второй взрыв поднял пыль у дороги, ближе к повороту. Наконец, до нас дошло, что обстреливают не школу с лавчонками, а нас. Наши солдаты что-то кричали и показывали руками на склон огромной горы, которая как стена возвышалась над нами на другой стороне узкой долины. Мы со Славой когда-то хотели поставить туда нашу точку, но нас отговорили, потому что там было очень небезопасно. При этом гора была как будто еще в периметре нашей обороны.
Мы увидели легкий дымок, который поднимался над деревьями, далеко-далеко, в прозрачном горном воздухе. Позже шпионы сообщили, что сомалийцы поставили там 120-мм миномет, решив обстрелять объект, который эфиопы и советские развернули у монастыря.
Артиллерист и Менгисту водили карандашами по карте и с кем-то оживленно переговаривались...
Текст превышает допустимый размер, нажмите сюда, чтобы просмотреть текст целиком